Духовный код русской культуры в творчестве Марины Цветаевой. Проблема содержания духовного кода культуры в творчестве Марины Цветаевой предполагает выявление специфических для русской православной культуры ценностей и установок, выраженных в творчестве поэта. Ценность такого подхода носит персонологический характер, имеющий целью обобщить и максимально систематизировать сведения о личности поэта. В данной работе под «духовным кодом русской культуры» в творчестве Марины Цветаевой мы будем понимать выраженные в текстах ее произведений характерные для русской культуры ценностные ориентации и установки поэта. Духовный код русской культуры в творчестве Марины Цветаевой в достаточной мере проявляется как на сознательном уровне, так и на подсознательном, раскрывающемся в способах решения поэтом ключевых экзистенциальных проблем, сам выбор которых также является феноменом обусловленным влиянием культуры. В определении В.В. Красных код культуры «понимается как «сетка», которую культура «набрасывает» на окружающий мир, членит, категоризирует, структурирует и оценивает его» [1: 232]. В функции кодов культуры входит «кодирование» древнейших архетипических представлений человека, а также формирование эталонов культуры. В перспективе кросс-культурной психологии, этот феномен может быть определен как «невидимый культурный фильтр», который «существует и всегда влияет на то, как мы воспринимаем и оцениваем вещи и явления, вне зависимости от того, осознаем мы это или нет» [2: 41]. Духовный код имеет особое значение в ряду прочих кодов культуры (соматического, пространственного, временного и т. д.). Он содержит «нравственные ценности и эталоны и связанные с ними базовые оппозиции культуры, такие, как, например: «добро – зло», «хорошо – плохо» [1: 256] и предопределяет нравственное мышление и поведение человека. Проявления духовного кода русской культуры в творчестве Марины Цветаевой связано, в первую очередь, с присутствием в произведениях поэта фактов, указывающих на дихотомический характер личностной мотивации (сочетание Пассионарности и Добротолюбия в структуре мотивации русского человека). Пассионарность и Добротолюбие – два основных условно названных мотивационных типа, в которые согласно концепции Н.М. Лебедевой [3], объединены базовые ценности русского народа. Пассионарность выражает интересы отдельного индивида, а Добротолюбие – интересы группы. Мотивационная цель Пассионарности – «переживание удовольствия от новизны и состязательности для поддержания оптимального уровня активности организма», Добротолюбия – «самоограничение и делание добра ради безопасности и благополучия ближних и дальних». Признание двойственности собственной мотивации обнаруживается в некоторых стихах М. Цветаевой, в частности, в стихотворении «Что же мне делать, слепцу и пасынку…» (из цикла «Поэт») мотивационная двойственность осмысляется как психологическое затруднение: одновременно происходит поиск смысла жизни и осуществляется констатация сочетания не сочетаемых смысловых конструктов – собственной «безмерности» и меры, признаваемой «миром» за норму. Интересным представляется постановка мотивационных позиций в стихотворении «Знаю, умру на заре! На которой из двух…», где автор описывает собственную индивидуальность как созидательную, гармоничную в связях с внешним миром. Однако пассионарное начало заложено в самом смысле стиха: выражении страстного желания: умереть в невозможной для человека, а значит сверхчеловеческой ситуации – на заре и утренней, и вечерней. Примерами проявления пассионарного (индивидуалистического) и добротолюбивого (коллективистского) начал в мотивации поэта мы видим: 1) в стихотворениях, в которых Цветаева создает свой автопортрет: Пассионарность Добротолюбие «Безумье и благоразумье…», 1915 г. «Оползающая глыба – …» (из цикла «Надгробие»), 1928 г.. «Легкомыслие! – Милый грех!..», 1915 г. «Какой-нибудь предок мой был – скрипач…», 1915 г. «На льдине…»(из цикла «Стихи сироте»), 1936 г. «Заповедей не блюла, не ходила к причастью…», 1915 г. «Два солнца стынут – о Господи, пощади! – …», 1915 г. «Скороговоркой – ручья водой…» (из цикла «Стихи сироте»), 1936 г. «Наконец-то встретила…»(из цикла «Стихи сироте»), 1936 г. «Цветок к груди приколот…», 1915 г. «Цыганская страсть разлуки…», 1915 г. «Быть в аду нам, сёстры пылкие…», 1915 г. «Веселись душа, пей и ешь!..», 1916 г. «Руки даны мне – протягивать каждому обе…», 1916 г. «Пожирающий огонь – мой конь!..», 1918 г. «Был мне подан с высоких небес…», 1918 г. «Сам черт изъявил мне милость…» (из цикла «Комедьянт»), 1919 г. «Когда я буду бабушкой – …» (из цикла «Бабушка»), 1919 г. «Кто создан из камня, кто создан из глины, -…», 1920 г. «Руку на сердце положа…», 1920 г. «Другие – с очами и личиком светлым…», 1920 г. «Душа, не знающая меры…», 1921 г. «Голубиная купель…», 1923 г. 2) в диалогических по своей направленности произведениях (стихах, имеющих психологическое значение беседы или рассуждения): Пассионарность Добротолюбие «Кто спит по ночам? Никто не спит!..», 1916 г. «Ты проходишь на Запад Солнца…», 1916 г. «Кабы нас с тобой да судьба свела - …», 1916 г. «Московский герб: герой пронзает гада…», 1918 г. Бузина, 1931 – 1935 гг. «Благословляю ежедневный труд…», 1918 г. Пожалей, 1920 г. «Как закон голубиный вымарывая…», 1921 г. Анализируя данную выборочную совокупность стихотворных произведений Цветаевой, можно обнаружить, что Пассионарность выступает профилирующим признаком в автопортрете, причем, в наибольшей мере этот признак прописывался автором в 1915 – 1916 годы, тогда как признак Добротолюбия выразился в творчестве в более поздний период. Пассионарность как тема в диалоге проявляется в меньшей степени, чем Добротолюбие. Наблюдая характер проявления духовного кода русской культуры в творчестве Марины Цветаевой, можно предположить, что одним из главенствующих признаков мотивационной сферы поэта является акцент на пассионарности как способе восприятия мира и своего места в нем. Цветаева в ракурсе самовосприятия и самоопределения – не просто поэт, она утверждает себя как особого, бунтарствующего («одна из всех – за всех – противу всех») поэта, знающего «свою» правду. Хотя разговор о роли идентичности Цветаевой как поэта в ее судьбе – это тема особого исследования, следует сказать, что в своем творчестве поиски ответа на вопрос о смысле жизни и базовых ценностях она ведет по той логике, которая присутствует в культуре русского народа: от доминирования Пассионарности как позиции в жизни к признанию особой значимости позиции Добротолюбия («Ты, стол накрывший на шесть душ, // Меня не посадивший – с краю»). Возрастание значения коллективистской установки опосредуется исходом духовных поисков, обретением веры в духовное восхождение через добро и сострадание. Литература: 1. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. – М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. 2. Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию: Учебное пособие. – М.: Ключ-С, 1999. 3. Лебедева Н.М. Ценностно-мотивационная структура личности в русской культуре // Психол. журн. – 2001. – Т. 22, №3. – С. 26 – 36.
Автор: Гаюрова Юлия Александровна
Вход на сайт
Новые лица
-
Попкова Наталья Владимировна
Город: Нижний Новгород
подробнее...
-
Минченок Даниил Фёдорович
Город: Санкт-Петербург
подробнее...
-
Богданова Галина Николаевна
Город: Белгород
подробнее...
2014 © Справочник Психологи России. Соглашение о конфиденциальности | Правила